Любителям зимней рыбалки этот домик уж точно понравится. Он не стационарный, на салазках. Как лед схватился хорошенько, такой домик смело можно отбуксировать на место ловли. Пробурить лунки для подкормки, а потом лови себе на здоровье. В домике есть все для проживания, если учесть что выехать можно на выходные дни, и два дня хорошего отдыха получить можно основательно.
Это не на электричке ехать за несколько десятков километров с снаряжением, а после обратно с уловом, если будет таковой. Пару раз я ходил на такую рыбалку. Особого кайфа не получил, но свежий воздух и рыбацкие анекдоты наслушался вдоволь.
Вот если бы в этом домике приспособить потолочные кондиционеры тогда бы комфорт был бы идеальным. Но увы, такие кондиционеры предназначены для больших помещений. Будем ждать, пока кто-нибудь придумает большой домик для рыбалки, тогда и воспользуемся услугами компании ЭкоКомфорт, для установки оборудования и полной идиллии в помещении. А что, все может быть. Была бы идея!
Это не на электричке ехать за несколько десятков километров с снаряжением, а после обратно с уловом, если будет таковой. Пару раз я ходил на такую рыбалку. Особого кайфа не получил, но свежий воздух и рыбацкие анекдоты наслушался вдоволь.
Вот если бы в этом домике приспособить потолочные кондиционеры тогда бы комфорт был бы идеальным. Но увы, такие кондиционеры предназначены для больших помещений. Будем ждать, пока кто-нибудь придумает большой домик для рыбалки, тогда и воспользуемся услугами компании ЭкоКомфорт, для установки оборудования и полной идиллии в помещении. А что, все может быть. Была бы идея!
нас читают
Оригинал взят у ![[info]](http://l-stat.livejournal.com/img/userinfo.gif?v=88.9)
leonid_levinzon в "Новый мир " №1-2012
leonid_levinzon в "Новый мир " №1-2012Олег Зоберн «Русский прикид», рассказ
Ну очень изворотливо. Человек просто вышел сделать зарядку на свежем воздухе и столько литературной игры... Понравилось.
«...Что заставляет меня заниматься спортом, то есть двигаться? Не имеет значения. Важнее понять, что заставляет вглядываться в темноту, чувствуя кожей, как в радиусе нескольких десятков километров беззвучно перемещаются в поисках стиля миллионы жителей города — голые женщины и мужчины, чужие женщины и мужчины. И пускай сквозь мутное начало двухтысячных знакомо светят подиумные софиты восьмидесятых, однако рассчитать свой образ стало сложнее, чем вычислить в точных цифрах остаток собственной жизни...»
Илья Одегов «Любая любовь», концерт.
Хорошо написано, стремительно. Семь историй внешне не связанных. На самом деле действительно «любая любовь» - к женщине, самому себе, к жизни.
«...А потом пришла зима и снег. И Егор стал больше спать, его все время клонило в сон, когда он глядел на то, как за окном вьется снежная пыль. Он засыпал, положив голову ей на живот, и даже так они сливались плотно и точно, как две фигуры тетриса. Но скоро абрис ее живота начал меняться, и голова Егора уже не держалась, скатывалась, кто-то настойчивый, настырный толкал его сквозь кожу, выпихивал с такого мягкого и теплого живота, отталкивал подальше от Татьяны. Кто-то под ее кожей лежал между ними, и опять не головой, а другой памятью, телом вспомнил, почувствовал Егор, что никогда уже не будут они с Татьяной так же плотно входить друг в друга, так же впитывать и смешивать свои соки. И тот, кто сейчас сидел внутри, был готов вскоре выйти наружу и встать между Егором и Татьяной, разделяя их, но при этом и не позволяя совсем разъединиться, как жесткая вагонная сцепка, не дающая вагонам соприкоснуться, но делающая из них поезд...»
Василий Голованов «Гярб, ветер с востока».
Путевые заметки. Автор побывал в Айзербаджане. Хорошо побывал. Его возил личный шофёр, кормили. Я позавидовал – так не езжу. И написано с чувством – что было на завтрак, на обед, исторические отступления, разговоры с водителем, Каспий. Всё так в меру, выдержано. Хвалю.
«...Он заказал традиционный бакинский ужин: люля-кебаб, огурцы-помидоры, зелень. Официант знал его, тут же принес лаваш и чай в маленьких, красиво ограненных стеклянных стаканчиках — армудах. К нему прилагалась горстка крепкого колотого сахара, которого не сыщешь уже, пожалуй, ни в Москве, ни в Париже, но который составляет здесь, в Баку, непременную часть чаепития, ибо по-хорошему чай следует пить вприкуску. Метафора времен не столь отдаленных, когда щипчики для сахара и сам этот колотый сахар, похожий на кусочки кварца, составляли принадлежность всякого неторопливого и вдумчивого чаепития...»
Борис Екимов «Не забудь»
Я люблю Бориса Екимова. И здесь, в его «Житейских историях», тоже люблю. Живёт он совсем другой жизнью, такой знакомой и такой уже далёкой, и как-то всё неторопливо у него, со светлой, иначе не скажешь, грустью, хотя захватанное слово, конечно.
«...Когда-то, в далекие годы, мы с ним вместе в школе учились. Недолго, год ли, другой. Хуторские ребята в райцентре обычно квартировали у какой-нибудь родни. Они скучали по дому, а еще и голодали. Время было тяжелое. И потому то и дело пешком уходили на хутор, домой, и неохотно возвращались назад. Такая учеба, аховая, обычно продолжалась недолго. Хорошо, если до седьмого класса. Часто бросали школу и раньше. Колхозу работники были нужны.
Потом, много и много позднее, уже в возрасте взрослом, мы изредка встречались. Обычно в Задонье, куда я приезжал на рыбалку.
Теперь же признали друг друга с трудом. Немалое дело — возраст. А еще — ремесло моего знакомца: всю жизнь он чабанил да пастушил. Задубелый лик, темный, морщинистый. Поди признай.
Но пригляделись, признали друг друга.
— Какой-то гурт у тебя разномастный? — спросил я, обводя взглядом скотину. — На колхозный не похоже.
— Хозяйский. От колхозного рожки-ножки не сыщешь. Это чеченский, Вахида. У него нынче пасу...»
Ну очень изворотливо. Человек просто вышел сделать зарядку на свежем воздухе и столько литературной игры... Понравилось.
«...Что заставляет меня заниматься спортом, то есть двигаться? Не имеет значения. Важнее понять, что заставляет вглядываться в темноту, чувствуя кожей, как в радиусе нескольких десятков километров беззвучно перемещаются в поисках стиля миллионы жителей города — голые женщины и мужчины, чужие женщины и мужчины. И пускай сквозь мутное начало двухтысячных знакомо светят подиумные софиты восьмидесятых, однако рассчитать свой образ стало сложнее, чем вычислить в точных цифрах остаток собственной жизни...»
Илья Одегов «Любая любовь», концерт.
Хорошо написано, стремительно. Семь историй внешне не связанных. На самом деле действительно «любая любовь» - к женщине, самому себе, к жизни.
«...А потом пришла зима и снег. И Егор стал больше спать, его все время клонило в сон, когда он глядел на то, как за окном вьется снежная пыль. Он засыпал, положив голову ей на живот, и даже так они сливались плотно и точно, как две фигуры тетриса. Но скоро абрис ее живота начал меняться, и голова Егора уже не держалась, скатывалась, кто-то настойчивый, настырный толкал его сквозь кожу, выпихивал с такого мягкого и теплого живота, отталкивал подальше от Татьяны. Кто-то под ее кожей лежал между ними, и опять не головой, а другой памятью, телом вспомнил, почувствовал Егор, что никогда уже не будут они с Татьяной так же плотно входить друг в друга, так же впитывать и смешивать свои соки. И тот, кто сейчас сидел внутри, был готов вскоре выйти наружу и встать между Егором и Татьяной, разделяя их, но при этом и не позволяя совсем разъединиться, как жесткая вагонная сцепка, не дающая вагонам соприкоснуться, но делающая из них поезд...»
Василий Голованов «Гярб, ветер с востока».
Путевые заметки. Автор побывал в Айзербаджане. Хорошо побывал. Его возил личный шофёр, кормили. Я позавидовал – так не езжу. И написано с чувством – что было на завтрак, на обед, исторические отступления, разговоры с водителем, Каспий. Всё так в меру, выдержано. Хвалю.
«...Он заказал традиционный бакинский ужин: люля-кебаб, огурцы-помидоры, зелень. Официант знал его, тут же принес лаваш и чай в маленьких, красиво ограненных стеклянных стаканчиках — армудах. К нему прилагалась горстка крепкого колотого сахара, которого не сыщешь уже, пожалуй, ни в Москве, ни в Париже, но который составляет здесь, в Баку, непременную часть чаепития, ибо по-хорошему чай следует пить вприкуску. Метафора времен не столь отдаленных, когда щипчики для сахара и сам этот колотый сахар, похожий на кусочки кварца, составляли принадлежность всякого неторопливого и вдумчивого чаепития...»
Борис Екимов «Не забудь»
Я люблю Бориса Екимова. И здесь, в его «Житейских историях», тоже люблю. Живёт он совсем другой жизнью, такой знакомой и такой уже далёкой, и как-то всё неторопливо у него, со светлой, иначе не скажешь, грустью, хотя захватанное слово, конечно.
«...Когда-то, в далекие годы, мы с ним вместе в школе учились. Недолго, год ли, другой. Хуторские ребята в райцентре обычно квартировали у какой-нибудь родни. Они скучали по дому, а еще и голодали. Время было тяжелое. И потому то и дело пешком уходили на хутор, домой, и неохотно возвращались назад. Такая учеба, аховая, обычно продолжалась недолго. Хорошо, если до седьмого класса. Часто бросали школу и раньше. Колхозу работники были нужны.
Потом, много и много позднее, уже в возрасте взрослом, мы изредка встречались. Обычно в Задонье, куда я приезжал на рыбалку.
Теперь же признали друг друга с трудом. Немалое дело — возраст. А еще — ремесло моего знакомца: всю жизнь он чабанил да пастушил. Задубелый лик, темный, морщинистый. Поди признай.
Но пригляделись, признали друг друга.
— Какой-то гурт у тебя разномастный? — спросил я, обводя взглядом скотину. — На колхозный не похоже.
— Хозяйский. От колхозного рожки-ножки не сыщешь. Это чеченский, Вахида. У него нынче пасу...»
Комментариев нет:
Отправить комментарий